Параллельный импорт остаётся одним из декларируемых механизмов поддержки рынка, хоть объем товаров, поставляемых таким образом, и снижается. Механизм параллельного импорта будет продлен в 2026 году, однако власти обозначили намерение ещё сильнее сократить перечень товаров, которые можно поставлять на рынок без разрешения правообладателя. Ранее эксперты сообщали, что причина снижения параллельного импорта — рост собственного производства.
Тема параллельного импорта продолжает проскальзывать в речах чиновников в качестве некоего спасительного мостика и меры поддержки рынка после ухода иностранных брендов. Однако если бы мы действительно стремились к расширению каналов поставок для насыщения рынка товарами, то обходились бы не полумерами в виде постоянного сокращающегося перечня из приказа Минпромторга, но полностью переходили бы к принципу международного исчерпания прав. То есть такому принципу, при котором после первой продажи товара правообладатель не имел бы права решать, может его товар перепродаваться дальше или нет.
Механизм формирования перечня с момента его появления вызывает вопросики и не укладывается в какую-то цельную логику. А ручное управление, пополнение-уменьшение списка, непрозрачность вызывают смутные сомнения.
При этом мы видим, что рынок полон контрафакта — «брендовые» вещи по 100 рублей за килограмм продолжают продаваться на всем известных рынках. И регулирование, что с ПИ, что без ПИ относится только к той части рынка, которая декларирует товары. Каргушники, которые удовлетворяют спрос населения на сумочки Гуччи по 2 тыс. рублей, живут на другой стороне регуляторной Луны. И там выкрутасы нормативки никак не портят условия их среды обитания.
Засилье контрафакта — это индикатор благосостояния населения. А если спрос есть, обходные пути всегда найдутся.
Меж тем таможенные органы не могут и не в состоянии проверять все входящие товары на оригинальность. Основной инструмент — это обращение к правообладателю. Своими же силами осмотреть товар живьем и установить оригинальность товара она может только на досмотре и экспертизе. А доля досмотров, как отчитывается ФТС, на импортных поставках не превышает 1,4% (свежее показателя 2023 года почему-то не удается найти). Да и подчас без обращения к правообладателю установить оригинальность, все равно, невозможно. Как ни сличай внутренние швы.
Правообладатель тем временем имеет возможность злоупотребить своим «решающим словом», и такие случаи не редкость. И тогда оригинальный товар получает ярлык контрафакта.
Если же в соответствующей графе ДТ указан ноунейм, СУР не сработала и досмотра не было, контейнер, набитый контрафактными лабубами, проскочит таможню без всяких сверок с правообладателями. И день, и ночь потрошить лабуб и выворачивать джинсы наизнанку — явно не задача первой степени важности таможенных органов. Как говорится, ноль процентов осуждения.
И возвращаясь к потенциальной живительной силе ПИ. Можно было бы понадеяться на то, что приоткрытая форточка параллельного импорта если не принесла потребителям возможность покупать оригинальную технику, запчасти, одежду без тени сомнения, то хотя бы сделала возможной поставку принципиально значимых для промышленности товаров, «не отсвечивая». Вроде нефтегазового оборудования, турбин для самолетов или именитых томографов. Но тут опытность подсказывает, что такие вещи — если они кому надо ввозятся — и без всякого костыля в виде специального перечня поступят тому, кому надо.
Так что и по сей день суть частичного разрешения на ПИ остается загадкой. Если это, как заявлялось, делалось для интересов потребителей, то мы как потребители большого эффекта, увы, не заметили.
Зато заметили, что если товар не включен в перечень, а возить и продавать — очень надо, на помощь всегда можно привлечь какую-нибудь дружественную страну из ЕАЭС, и тогда руки правообладателя уже не подсекут твою ДТшку.
Источник: Завтрак с таможней